"Чтобы поверить в добро, нужно сначала делать его" - Л. Н. Толстой

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

Эта статья посвящается нашему земляку, одному из величайших писателей мира, просветителю, публицисту, религиозному мыслителю - Л.Н.Толстому.

Лев Николаевич Толстой родился (28 августа (9 сентября) 1828, в Ясной Поляне, Тульской губернии, Российской империи — умер 7 (20) ноября 1910, на станции Астаповой, Рязанской губернии, Российской империи).

Граф — один из наиболее широко известных русских писателей и мыслителей, почитаемый многими как один из величайших писателей мира. Участник обороны Севастополя. Просветитель, публицист, религиозный мыслитель, чьё авторитетное мнение послужило причиной возникновения нового религиозно-нравственного течения — толстовства. Член-корреспондент Императорской Академии наук (1873), почётный академик по разряду изящной словесности (1900), вегетарианец.

Многие русские писатели в своем творчестве проповедовали добро. К ним также относится и наш земляк, Лев Николаевич Толстой. Он великое достояние России и гордость русского народа. Его творчество не просто принадлежит всей мировой культуре, но и влияет на неё.

Писателей, создавших произведения подобного уровня и подобной силы в литературе единицы. Гений Л. Толстого, позволил ему >быть зеркалом не только русской жизни, народа, но и человеческой души вообще – перед Богом.

Детство писателя прошло в имении Ясная Поляна Крапивинского уезда Тульской губернии в сугубо светской по духу семье, что в дальнейшем наложило существенный отпечаток на его творчество. Толстой ещё в раннем детстве общался с живыми примерами праведничества, укоренённого, именно в православной традиции. В их доме останавливалось много юродивых, отличавшихся смирением и незлобием, монахов, монашек, некоторые подолгу проживали в их доме. Поражала детскую душу Толстого и глубокая, искренняя и простая молитва «не юродивого, а дурачка», помощника садовника Акима, говорившего с Богом, как с живым лицом. К домашней прислуге Толстых принадлежала ещё одна праведница – экономка Прасковья Исаева, ставшая прототипам Натальи Савишны из повести «Детство».

Начиная с автобиографической трилогии «Детство» (1852), «Отрочество» (1852–54), «Юность» (1855–57), исследование «текучести» внутреннего мира, моральных основ личности стало главной темой произведений Толстого. В повести «Детство» не просто исследуется жизнь христиан, а поётся настоящий гимн их добродетелям. «О, великий христианин Гриша! Твоя вера была так сильна, что ты чувствовал близость Бога, твоя любовь так велика, что слова сами собою лились из уст твоих – ты их не поверял рассудком.… И какую высокую хвалу ты принёс Его величию, когда, не находя слов, в слезах повалился на землю!..»

Молитва юродивого о благодетелях и врагах, о прощении собственных тяжких грехов, живое, неподдельное общение с Богом открывают главному герою «Детства» - Николеньке Иртеньеву - совсем иной мир - мир духовный, а поэтому существенным образом влияют на его душу.

Не менее интересно нарисован образ ещё одного героя романа, Натальи Савишны. Перед нами проходит трудная, исполненная лишений, страданий жизнь простой крепостной женщины: от босоногой, румяной «девки Наташки» до старенькой няни в чепце и вечном фартуке. Жестоко судьба обошлась с этой женщиной: барин своей волей лишил её возможности быть матерью и женой. Озлобилась ли она на жизнь? Ропщет ли на судьбу, на барина, лишившего её женского счастья? Жалеет ли себя? Нигде, никогда, ни разу! С истинно христианским терпением, не жалуясь на судьбу, несёт эта женщина свой крест. В ней нет «саможаления», жалости к себе. «Все в доме любили и уважали Наталью Савишну».

Мучительные поиски смысла жизни, нравственного идеала, скрытых общих закономерностей бытия, духовный и социальный критицизм, вскрывающий «неправду» сословных отношений, проходят через все его творчество. В повести «Казаки» (1863) герой, молодой дворянин, ищет выход в приобщении к природе, к естественной и цельной жизни простого человека.

Эпопея «Война и мир» (1863–69) воссоздает жизнь различных слоев русского общества в Отечественную войну 1812 г., патриотический порыв народа, объединивший все сословия и обусловивший победу в войне с Наполеоном. Исторические события и личные интересы, пути духовного самоопределения личности и стихия русской народной жизни с ее «роевым» сознанием показаны как равноценные слагаемые природно-исторического бытия.

В романе «Анна Каренина» (1873–77) (о трагедии женщины во власти разрушительной «преступной» страсти) Толстой обнажает ложные основы светского общества, показывает распад патриархального уклада, разрушение семейных устоев. Восприятию мира индивидуалистическим и рационалистичным сознанием он противопоставляет самоценность жизни как таковой в ее бесконечности, неуправляемой переменчивости и вещной конкретности («тайновидец плоти» – Д. С. Мережковский).

Лев Толстой истинный ценитель жизненной силы и силы духа, в его произведениях, мы видим глубочайший, наполненный эзотеризмом смысл всего существования. В его произведениях мы ясно видим, что благо всех есть единственная и высшая цель существования. Толстой ссылается на христианство, которое он считает истинным, он говорит, что мы должны исполниться тем Богом, который в нас.

Книга Л.Н.Толстого «Путь к жизни» давно не переиздавалась в России, а между тем она является шедевром мировой духовно-эзотерической мудрости, переданной в изложении великого писателя. В этой работе Толстой распределил по отдельным темам лучшие философские афоризмы, высказывания и крылатые выражения, принадлежащие мудрецам и духовным учителям всего мира. Значительную часть из них составляют философские афоризмы Востока. В этой же книге представлена малоизвестная, но чрезвычайно интересная работа Л.Толстого о карме.

С конца 1870-х годов, переживавший духовный кризис (позднее захваченный идеей нравственного усовершенствования и «опрощения» (породившей движение «толстовства»)), Толстой приходит к более непримиримой критике общественного устройства современных бюрократических институтов, государства, церкви, цивилизации и культуры, всего жизненного уклада «образованных классов». Им были написаны: роман «Воскресение» (1889–99), повесть «Крейцерова соната» (1887–89), драмы «Живой труп» (1900, опубликована в 1911) и «Власть тьмы» (1887). Одновременно возрастает внимание к темам смерти, греха, покаяния и нравственного возрождения (повести «Смерть Ивана Ильича», 1884–86, «Отец Сергий», 1890–98, опубликованы в 1912, «Хаджи-Мурат», 1896–1904, опубликован в 1912). Публицистические сочинения морализаторского характера, в т. ч. «Исповедь» (1879–82), «В чем моя вера?» (1884), где христианские учения о любви и всепрощении трансформируются в проповедь непротивления злу насилием.

Л.Н.Толстой осуждает мир насилия, угнетения и несправедливости, считает, что он исторически обречен и должен быть коренным образом изменен в ближайшее время. По его мнению, этого можно добиться мирными методами. В итоговом труде «Путь жизни» Толстой сформулировал основания учения о ненасилии:

1) существует заблуждение, что одни люди могут насилием устраивать жизнь себе подобных;

2) борьба со злом посредством насилия недопустима, поскольку люди по-разному определяют зло;

3) насилие не является действительным средством решения проблем;

4) государство основано на насилии;

5) насилие и «суеверие насилия» ведет к губительным последствиям;

6) «только непротивление злу насилием приводит человечество к замене закона насилия законом любви».

Насилие же должно быть исключено из социального обихода; ему противопоставляется непротивление. Непротивление не понималось, однако, как исключительно пассивное отношение к насилию. Предлагалась целая система мер, нейтрализующих насилие государственной власти: позиция неучастия в том, что поддерживает существующий строй — армия, суды, подати, ложное учение и т.п. Толстой критикует догматы христианства, его конфессиональной разновидности — православия. Он считает, что знать Бога и нравственно жить — одно и то же.

О своём отношении к религии он писал, что человек непременно должен (потому что к этому неудержимо влечет его разум) рассматривать себя как часть всего бесконечного мира, живущего бесконечное время. И потому разумный человек должен был сделать и всегда делал по отношению бесконечно малых жизненных явлений, могущих влиять на его поступки, то, что в математике называется интегрированием. То есть, устанавливая, кроме отношения к ближайшим явлениям жизни, свое отношение ко всему бесконечному по времени и пространству миру, понимая его как одно целое.

Какие пророческие слова! На самом деле, они являются актуальными во все времена, и наше время – не исключение.

И такое установление отношения человека к тому целому, которого он чувствует себя частью и из которого он выводит руководство в своих поступках, и есть то, что называлось и называется религией. И потому религия всегда была и не может перестать быть необходимостью и неустранимым условием жизни разумного человека и разумного человечества.

Так и понимали всегда религию люди, не лишенные способности высшего, т.е. религиозного сознания, отличающего человека от животного. Самое древнее и обычное определение религии, от которого и произошло самое слово: religio (religare, связывать), состоит в том, что религия есть связь человека с Богом. «Обязательства человека в отношении Бога - вот что значит религия», - говорит Вовенарг (французский философ, моралист и писатель). Такое же значение придают религии Шлейермахер и Фейербах, признавая основой религии сознание человеком своей зависимости от Бога. «Религия есть личное дело между человеком и Богом», - говорил Бейль. «Религия есть результат потребности души и проявления разума», - считал Б.Констан.

Далее Л.Н.Толстой говорил, что Религия есть известный способ осуществления человеком своего отношения к сверхчеловеческим и таинственным силам, от которых он считает себя зависимым. Религия есть определение человеческой жизни посредством связи человеческой души и с тем таинственным духом, владычество которого над миром и над собою признается человеками, с которым он чувствует себя соединенным. (A.Reville). Так что сущность религии всегда понималась и теперь понимается людьми, не лишенными высшего человеческого свойства, как установление человеком его отношения к бесконечному существу или существам, власть которых он чувствует над собой. И отношение это, как бы оно ни было различно для разных народов и в разные времена, всегда определяло для людей их назначение в мире, из которого естественно вытекало и руководство для их деятельности. Еврей понимал свое отношение к бесконечному так, что он член избранного Богом из всех народов народа и потому должен соблюдать перед Богом заключенное Богом с этим народом условие. Грек понимал свое отношение так, что он, будучи в зависимости от представителей бесконечности - богов, должен делать им приятное. Брамин понимал свое отношение к бесконечному Браме так, что он есть проявление этого Брамы и должен отрешением от жизни стремиться к слиянию с этим высшим существом. Буддист понимал и понимает свое отношение к бесконечному так, что он, переходя из одной формы жизни в другую, неизбежно страдает, страдания же происходят от страстей и желаний, и потому он должен стремиться к уничтожению всех страстей и желаний и переходу в нирвану. Всякая религия есть установление отношения человека к бесконечному существованию, которому он чувствует себя причастным и из которого он выводит руководство своей деятельности. И потому, если религия не устанавливает отношения человека к бесконечному, как, например, идолопоклонство или волхвование, - это уже не религия, а только вырождение ее. Если религия хотя и устанавливает отношение человека к Богу, но устанавливает его утверждениями, несогласными с разумом и современными знаниями людей, так что человек не может верить в такие утверждения, то это тоже не религия, а подобие ее. Если религия не связывает жизнь человека с бесконечным существованием, это тоже не религия.

Истинная, религия есть такое согласное с разумом и знаниями человека, установленное им отношение к окружающей его бесконечной жизни, которое связывает его жизнь с этой бесконечностью и руководит его поступками.

Всегда во всех религиозных учениях, когда они начинали извращаться, блюстители религиозных учений употребляют все усилия на то, чтобы, приведя людей в состояние ослабления деятельности разума, внушать им то, что им нужно. А нужно было внушать во всех религиях одни и те же три положения, служащие основанием всех тех извращений, которым подвергались стареющие религии. Во-первых, то, что есть особенного рода люди, которые одни могут быть посредниками между людьми и Богом или богами; во-вторых, то, что совершились и совершаются чудеса, которые доказывают и подтверждают истинность того, что говорят посредники между людьми и Богом, и, в-третьих, то, что есть известные слова, изустно повторяемые или записанные в книгах, которые выражают неизменную волю Бога и богов и потому святы и непогрешимы. А как только под влиянием гипноза приняты эти положения, так уже и все то, что говорят посредники между Богом и людьми, принимается как святая истина. И достигается главная цель извращения религии - не только скрытие закона равенства людей, но и установление, и утверждение величайшего неравенства, разделение на касты, деление на людей и гоев, на правоверных и неверных, на святых и грешных. То же самое совершалось и совершается в христианстве: было признано полное неравенство между собою людей, разделенных не только в смысле понимания учения на клир и народ, но и в смысле общественного положения на людей, имеющих власть и долженствующих покоряться ей, - которое по учению Павла признается установленным самим Богом.

Христианство было извращено так же, как и все другие религии, с той только разницей, что именно потому, что христианство с особенной ясностью провозгласило свое основное положение равенства всех людей, как сынов Бога, нужно было особенно сильно извратить все учение, чтобы скрыть его основное положение. И это самое с помощью понятия церкви и было сделано и в такой мере, в какой это не происходило ни в одном религиозном учении. И действительно, никогда ни одна религия не проповедовала таких явно несогласных с разумом и с современными знаниями людей и таких безнравственных положений, как те, которые проповедует церковное христианство. Не говоря уже о всех нелепостях ветхого завета вроде сотворения света прежде солнца, сотворения мира 6000 лет тому назад, помещения всех животных в ковчег и о разных безнравственных гадостях вроде предписания убиения детей и целых населений по приказанию Бога, не говоря и о том нелепом таинстве, про которое Вольтер еще говорил, что были и есть всякие нелепые религиозные учения. Никогда еще не было такого, чтобы главный религиозный акт состоял бы в том, чтобы есть своего Бога. Что может быть бессмысленнее того, что богородица - и мать и дева? Что небо открылось, и оттуда послышался голос, что Христос улетел на небо и сидит там где-то одесную отца, или что Бог один и три, и не три Бога, как Брама, Вишну и Шива, а один и вместе с тем три? И, что может быть безнравственнее того ужасного учения, по которому Бог, злой и мстительный, наказывает всех людей за грех Адама и для спасения их посылает своего сына на землю, зная вперед, что люди убьют его и будут за это прокляты; и того, что спасение людей от греха состоит в том, чтобы быть окрещенным или верить, что все это так именно и было, и что сын Бога убит людьми для спасения людей, и что те, кто не верит в это, тех Бог казнит вечными мучениями? Люди могут устами повторять известные слова, но не могут верить в то, что не имеет смысла. Можно устами сказать: я верю в то, что мир сотворен 6000 лет тому назад. Или сказать: я верю, что Христос улетел на небо и сел одесную отца; или то, что БОГ ОДИН и вместе с тем три; но верить во все это никто не может, потому, что слова эти не представляют никакого смысла. И потому люди нашего мира, исповедующие извращенное христианство, в действительности ни во что не верят. И в этом состоит особенность нашего времени.

И потому люди нашего мира, вследствие отсутствия религии, устроив себе самую жестокую, животную, безнравственную жизнь, довели и сложную, утонченную, праздную деятельность ума, скрывающую зло этой жизни, до той степени ненужного усложнения и запутанности, что большинство людей совершенно потеряло способность видеть различие между добром и злом, ложью и истиной.

Одной из составляющих  религии является Вера. Вот, что писал писатель о Вере: 

«Истинная вера не в том, чтобы верить в чудеса, в таинства, в обряды, а в том, чтобы верить в такой один закон, какой годится для всех людей мира. Очень удивительно то, что большинство людей тверже всего верят самым старинным учениям о вере, таким, какие уже не подходят к нашему времени, а откидывают и считают вредными все новые учения. Такие люди забывают, что если Бог открывал истину древним людям, то он все тот же и точно так же мог открыть её и недавно жившим и ныне живущим людям. Религиозное сознание людей непрестанно совершенствуется».

В 1901 синод отлучил Л.Н.Толстого от церкви. Синодальное определение вызвало возмущение определённой части общества; в адрес Толстого шли многочисленные письма и телеграммы с выражением сочувствия и поддержки. В то же время, это определение спровоцировало поток писем и от другой части общества — с угрозами и бранью. Но ущерб от этой акции понесла сама церковь. Впоследствии со стороны церковной иерархии не раз предпринимались попытки примириться с Толстым, возвратить его в лоно православия, хотя бы формально. Однако все эти попытки отвергались Толстым.

В «Ответе синоду» Лев Толстой подтвердил свой разрыв с церковью: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему».

Уже в настоящее время, в конце февраля 2001 года правнук графа Владимир Толстой, управляющий музеем-усадьбой писателя в Ясной Поляне, направил письмо к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II с просьбой пересмотреть синодальное определение. В неофициальном интервью на телевидении Патриарх сказал: «… Не можем мы сейчас пересматривать, потому что всё-таки пересматривать можно, если человек изменяет свою позицию». В марте 2009 года В. Толстой выразил своё мнение о значении синодального акта: «… Я изучал документы, читал газеты того времени, знакомился с материалами общественных дискуссий вокруг отлучения. И у меня возникло ощущение, что этот акт дал сигнал к тотальному расколу российского общества. Раскололись и царствующая семья, и высшая аристократия, и поместное дворянство, и интеллигенция, и разночинские слои, и простой люд. Трещина прошла по телу всего русского, российского народа».

Далее Л.Н.Толстой пишет о науке, медицине, философии, книжниках.

Для людей нашего мира нет ни одного вопроса, к которому они могли подойти прямо и просто. Экономические, государственные внешние и внутренние, политические, дипломатические, научные. И это, не говоря уже о вопросах философских и религиозных, поставленных так искусственно неправильно и потому, окутанных такой густой пеленой сложных, ненужных рассуждений, утонченных извращений понятий и слов, софизмов, споров, что все рассуждения о таких вопросах кружатся на одном месте. Они, как колесо без приводного ремня передачи, ни к чему не приводят, кроме как к той единой цели, чтобы скрыть самим от себя и от людей то зло, в котором они живут и которое они делают.

Во всех областях так называемой науки нашего времени - одна и та же черта, она состоит в том, что все исследования науки нашего времени обходят существенный вопрос, на который требуется ответ, и исследуют побочные обстоятельства, исследование которых ни к чему не приводит, и тем больше запутываются, чем дальше они продолжаются. Оно и не может быть иначе при науке, избирающей предметы исследования случайно, а не по требованиям религиозного мировоззрения, определяющего, что и зачем нужно изучать, что прежде и что после.

Мало того, науки прикладные, как технология, медицина, вследствие отсутствия религиозного руководящего начала, невольно уклоняются от разумного назначения и получают ложные направления. Так, вся технология направлена не на то, чтоб облегчить труд народа, а на усовершенствования, нужные только богатым классам, еще более разделяющие богатых от бедных, господ от рабов. Если же выгоды от этих изобретений и усовершенствований, крупицы от них попадают и к народным массам, то никак не потому, что они предназначены народу, а только потому, что они по свойству своему не могут быть удержаны от народа.

То же и с врачебной наукой, дошедшей в своем ложном направлении до того, что она доступна только богатым классам. Массы же народа по своему образу жизни и бедности и по пренебрежению к главным вопросам улучшения жизни бедноты, могут ею пользоваться в таких размерах и при таких условиях, что эта помощь только яснее показывает отклонение врачебной науки от своего назначения.

Поразительнее же всего это уклонение от основных вопросов и извращение их в том, что в наше время называется философией. Казалось бы, есть один вопрос, подлежащий решению философии: что мне делать?

Но в последнее время, со времени Гегеля, признававшего все существующее разумным, вопрос: «что делать?» отходит на задний план, философия все внимание направляет на исследование того, что есть, и подведение этого под вперед составленную теорию. Это первая спускающаяся ступень. Вторая ступень, спускающая мысль человеческую еще ниже, это признание основным законом борьбу за существование только потому, что эту борьбу можно наблюдать у животных и растений. По этой теории считается, что погибель слабейших есть закон, которому не надо препятствовать. Наконец, наступает третья ступень, при которой мальчишеское оригинальничание полубезумного Ницше, не представляющее даже ничего цельного и связанного (какие-то наброски безнравственных, ничем не обоснованных мыслей), признается передовыми людьми последним словом философской науки. В ответ на вопрос: что делать? уже прямо говорится: жить в свое удовольствие, не обращая внимания на жизнь других людей.

То же самое делают теперь ученые книжники нашего времени: эти люди взяли в наше время ключи, - не царства небесного, а просвещения и сами не входят, и других не впускают. Жрецы, духовенство, посредством всякого рода обманов и гипноза, внушили людям, что христианство не есть учение, проповедующее равенство всех людей и потому, разрушающее весь теперешний языческий строй жизни. Христианство предписывает различать людей, как звезды друг от друга, предписывает признавать то, что всякая власть от Бога, и беспрекословно повиноваться ей, оно внушает вообще людям угнетенным, что такое положение их - от Бога. Люди должны нести его с кротостью и смирением. Они должны покоряться тем угнетателям, которые могут быть не только не кротки и смиренны, но должны, исправляя других: учить, наказывать (как императоры, короли, папы, епископы и всякого рода мирские и духовные власти) и жить в блеске и роскоши, доставлять которую, обязаны им их подчиненные. Правящие же классы, благодаря этому ложному учению, которое они усиленно поддерживают, властвуют над народом; заставляя его служить своей праздности, роскоши и порокам. Между тем как единственные люди, ученые, освободившиеся от гипноза и которые одни могли бы избавить народ от его угнетения и которые говорят, что они желают этого, вместо того, чтобы делать то, что могло бы достигнуть этой цели, делают, совершенно обратное, воображая, что они этим служат народу.

Спасение человечества от его бедствий только в освобождении его от того гипноза, в котором держат его жрецы, так же, как и от того, в которое вводят его ученые. Для того чтобы влить что-либо в сосуд, надо, прежде всего, освободить его от того, что он содержит. Точно так же необходимо освободить людей от того обмана, в котором их держат, для того, чтобы они могли усвоить истинную религию, т.е. правильное, соответствующее развитию человечества отношение к началу всего - к Богу и выведенное из этого отношения руководство деятельности.

Истины общей всем людям религии нашего времени так просты, понятны и близки сердцу каждого человека. Стоило бы только родителям, правителям и наставникам внушить детям и взрослым, те простые, ясные истины общей всем людям религии, что в человеке живет дух божий и, что человек должен поступать с другими так, как он хочет, чтобы поступали с ним, и сама собою изменилась бы вся жизнь человеческая.

Если бы люди наших обществ, с остатками тех религиозных начал ( которые все-таки живут в массах), не видели перед собой постоянно совершаемых преступлений теми людьми, которые взяли на себя обязанность блюсти порядок и нравственность в жизни людей (войны, казни, тюрьмы, подати, продажи водки, опиума), они никогда не подумали бы сделать одной сотой тех дурных дел, обманов, насилий, убийств, которые они делают теперь с полной уверенностью, что дела эти хороши и свойственны людям.

Закон жизни человеческой таков, что улучшение ее как для отдельного человека, так и для общества людей возможно только через внутреннее, нравственное совершенствование. Все же, старания людей улучшить свою жизнь внешними друг на друга воздействиями насилия, служат самой действительной проповедью и примером зла, и потому не только не улучшают жизни, а, напротив, увеличивают зло. И это зло, как снежный ком, нарастает все больше и больше и все больше и больше удаляет людей от единственной возможности истинного улучшения их жизни.

По мере того, как обычай насилий и преступлений, совершаемых, под видом закона самими блюстителями порядка и нравственности становится чаще и жесточе (и все более оправдывается внушением лжи, выдаваемой за религию), люди утверждаются в мысли, что закон их жизни - не в любви и служении друг другу, а в борьбе и в поедании друг друга.

Есть ли выход из этого положения? Лев Николаевич Толстой утверждает, что есть!

Выход этот найдут те религиозные люди, которые, как бы ни было развращено общество, всегда блюдут своей жизнью тот священный огонь религии, без которого не могла бы существовать жизнь человечества. Бывают времена (таково наше время), когда людей этих не видно, когда они, всеми презираемые и унижаемые, безвестно проводят свои жизни, как у нас - в изгнании, тюрьмах, дисциплинарных батальонах; но они есть, и ими держится разумная жизнь человеческая. И эти-то религиозные люди, как бы мало их ни было, одни могут разорвать и разорвут тот заколдованный круг, в котором закованы люди. Как ни мало таких людей, как ни низко их общественное положение, как ни слабы они образованием или умом, люди эти также верно, как огонь зажигает сухую степь, зажгут весь мир, все высохшие от долгой безрелигиозной жизни сердца людей, жаждущие обновления.

Лев Николаевич Толстой был не только писателем, он был ещё и прекрасным педагогом.

17 лет труда потребовалось ему, чтобы создать книгу «Новая азбука».

Она была издана в 1875 году и успешно применялась для обучения в частности крестьянских детей. Там применялись приёмы, которые до сих пор не до конца познаны и использованы. Почему это не применяется, это уже вопрос политический. В то время как к Толстому в Ясную Поляну приезжали за консультациями западные авторитеты со всей Европы, местная христианская церковь придавала Толстого Анафеме за смелость иметь собственные взгляды на жизнь, православие и вероустроение.

Л.Н.Толстой давал напутствие учителям:

« Для того, чтобы ученик учился хорошо, нужно, чтобы он учился охотно;

Для того, чтобы он учился охотно, нужно:

1. Чтобы то, чему учат ученика, было понятно и занимательно.

2. Чтобы душевные силы его были в самых выгодных условиях.

3. Чтобы не было новых непривычных предметов и лиц там, где он учится.

4. Чтобы ученик не стыдился учителя или его товарищей.

5. Избегайте непонятных русских слов, слов, не соответствующих понятию, или имеющих два значения, и особенно иностранных.

6. Чтобы ученик не боялся наказания за дурное учение, то есть за непонимание.

7. Ум человека может действовать только тогда, когда он не подавляется внешними влияниями».

Для того, чтобы иметь сознание, приносимое пользу, нужно иметь одно качество, это же качество восполняет и всякое искусство учительское и всякое приготовление, ибо с этим качеством учитель легко приобретёт недостающее знание. Если учитель во время трёх часового урока не чувствовал ни минуты скуки, он имеет это качество. Качество это есть ЛЮБОВЬ.

Эти простые и внятные советы учителю, Лев Николаевич Толстой написал в позапрошлом веке. Их великая мудрость очевидна. Следования лишь только этим простым указаниям из Толстовской азбуки, вооружит учителя многократно больше, нежели 5 курсов современного педагогического обучения.

Малоизвестно о том, что Льва Толстого ещё в 1884 году, хотели поместить в политическую тюрьму, которая находится в Суздале.

В Спасо-Евфимиевском монастыре была подготовлена келья строгой тюрьмы, из которой практически никто не выходил живым. Была нарисована икона, она хранится в музее Владимире - Суздальском, икона - Лев Толстой горит в аду.

Находясь в условиях жесточайших репрессий, в частности недовольством церковью, деятельностью Льва Толстого, это были причины замалчивания его достижений и замалчивания результатов его деятельности, в частности, учительской.

Толстой искал смысл жизни в изучении философии и в знакомстве с результатами точных наук. Он делал ряд попыток всё большего и большего опрощения, стремясь жить жизнью, близкой к природе и земледельческому быту.

Постепенно он отказывается от прихотей и удобств богатой жизни (опрощение), много занимается физическим трудом, одевается в простейшую одежду, становится вегетарианцем, отдаёт семье всё своё крупное состояние, отказывается от прав литературной собственности.

Толстой 10 ноября 1910 тайно покинул Ясную Поляну. Здоровье 82-летнего писателя не выдержало путешествия. Он простудился и, заболев, 20 ноября скончался в пути на станции Астапово Рязанско-Уральской железной дороги. Он был Похоронен в Ясной Поляне, как завещал:

«Чтобы никаких обрядов не производили при закопании в землю моего тела; деревянный гроб, и кто захочет, свезет или снесет в лес Старый Заказ, напротив оврага, на место зелёной палочки».

В своё время деятели науки, культуры и политики высказывались о Л.Толстом:

- Лицо его — лицо человечества. Если бы обитатели иных миров спросили наш мир: кто ты? — человечество могло бы ответить, указав на Толстого: вот я. (Дмитрий Мережковский)

- Больше всего меня поразило в Толстом то, что он подкреплял свою проповедь делами и шёл на любые жертвы ради истины. Он был самый честный человек своего времени. Вся его жизнь — постоянный поиск, непрерывное стремление найти правду и воплотить её в жизнь. Толстой никогда не пытался скрыть правду, приукрасить её; не страшась ни духовной, ни светской власти, он показал миру вселенскую правду, безоговорочную и бескомпромиссную.( Махатма Ганди)

- Толстой - человек, одно имя которого — благоухание, писатель великой чистоты и святыни. (Александр Блок)

- Толстой до сих пор является голосом совести. Живым упрёком для людей, уверенных, что они живут в соответствии с моральными принципами! (Александр Мень)

- Хотя и был отлучен Толстой от Церкви, но есть какая-то церковная связь с ним. Потому что слишком много было в нем правдоискания, слишком много было в нем того, что отзывалось на самые большие проблемы человечества. И мы верим, что не только на земле, но и в вечности он не полностью оторван от нас. (С.Н.Булгаков – экономист, философ, впоследствии протоиерей и знаменитый богослов, умерший в эмиграции).

В конце своей статьи хочу сказать, что об этом человеке можно писать бесконечно, выявляя всё больше новых фактов из его биографии, и поэтому я заканчиваю статью словами Николая Бердяева:

- «По человечеству же мы знаем, что своей критикой, своими исканиями, своей жизнью Л. Толстой пробуждал мир, религиозно заснувший и омертвевший. Несколько поколений русских людей прошло через Толстого, росло под его влиянием.

Без толстовской критики и толстовского искания мы были бы хуже и проснулись бы позже. Без Л. Толстого не стоял бы так остро вопрос о жизненном, а не риторическом значении христианства. Ветхозаветная правда Толстого нужна была изолгавшемуся христианскому миру. Знаем мы также, что без Л. Толстого Россия немыслима и что Россия не может от него отказаться. Мы любим Льва Толстого, как родину. Наши деды, наша земля в "Войне и мире". Он - наше богатство, наша роскошь, он, не любивший богатства и роскоши. Жизнь Л. Толстого - гениальный факт в жизни России. А все гениальное – провиденциально».

Материал подготовила Л.Г.Коваленко